Выдержки из статей аналитика журнала EIR Пола Галлахера, написанных в 2015-2016 г.г..
И Ган, бывший заместитель председателя Народного банка Китая, написал главу для книги о финансовой и экономической политике Китая «Преобразование китайской экономики» (Transforming the Chinese economy), изданной в 2010 г. под ред. Цай Фана. В своей главе «Внутренняя логика банковской реформы в Китае» он поясняет, что деятельность китайских банков почти 25 лет регулировалась принципом закона Гласса — Стиголла, согласно которому коммерческие банки были отделены от спекулятивной финансовой деятельности.
Как пишет И Ган, «на начальном этапе реформы и открытия» — либерализации экономики, начатой в 1978 г. — «Китай принял модель смешанной деятельности [«универсального банка»], в которой коммерческому банку (China Communications Bank) было разрешено вести бизнес в сегменте брокерского страхования. Но в разгар перегрева экономики и финансового хаоса в конце июня 1993 г. <…> власти сочли, что эти негативные явления были отчасти вызваны этой смешанной деятельностью, и решили заимствовать опыт США в разделении коммерческих и инвестиционных банков». И Ган описывает принятые в тот момент с этой целью законы о банковской деятельности и ценных бумагах и подводит итог: «Китай официально пошёл по пути разделения коммерческих и инвестиционных банков и потребовал от коммерческих банков отделиться от принадлежащих им фирм по работе с ценными бумагами и от инвестиционных компаний».
И Ган описывает дискуссии по этому же вопросу десятью годами позже, когда экономисты (и он в том числе) высказывались в пользу модели «универсального банка». Однако трансатлантический финансовый кризис 2007-2008 г.г. снова решил вопрос, и решил в пользу принципа закона Гласса — Стиголла.
Кроме того, в опубликованном в феврале 2012 г. докладе Банка международных расчетов (Bank for International Settlements, BIS) «Развитие и использование финансовых деривативов в Китае» подчеркивается, что сделки с финансовыми деривативами в коммерческих банках Китая всё ещё составляют лишь небольшую часть их операций. В 2008 и 2009 г.г. объём процентных и валютных деривативов составлял почти 6,8 трлн. юаней. К концу июня 2014 г. совокупный объём процентных и валютных деривативов достиг 9,7 трлн. юаней (около 1,42 трлн. долл.). Таким образом, по данным BIS, на долю рынка деривативов в Китае приходится всего 0,33% мирового рынка. В сравнении с долей Китая в мировом ВВП банковский сектор страны очень осторожно использует деривативы. Это, конечно, означает, что китайские банки могут справиться с дефолтом по безнадёжным долговым обязательствам и с банкротствами своих корпоративных заёмщиков, не погасивших долг, не допуская распространения финансового кризиса.
По некоторым оценкам, с 2008 г. по ноябрь 2016 г. банковская система Китая выдала кредиты на общую сумму 20 трлн. долл. на развитие экономики. Однако объём сделок банковской системы с деривативами (в номинальном выражении) составляет всего несколько триллионов долларов из мирового объёма выпуска деривативов, который, по оценкам BIS, равен 600 трлн. долл.
Несмотря на наличие законов, предусматривающих отделение коммерческих банков от «теневых банков» по модели закона Гласса — Стиголла, в 2016 г. Китай ещё больше ужесточил требования в отношении операций коммерческих банков с деривативами. Китайская комиссия по регулированию банковской деятельности (China
Banking Regulatory Commission, CBRC) делает то, что в первоначальной редакции закона Гласса — Стиголла было поручено сделать Федеральной резервной системе, — охраняет коммерческие банки от них самих, ограничивая их деятельность выдачей кредитов и в целом надежными инвестициями.
Как сообщило агентство «Синьхуа» 28 ноября 2016 г., в новом нормативном акте Комиссии содержатся более подробные инструкции о том, каким образом банки обязаны рассчитывать объём финансовых инструментов, подверженных риску контрагента, в отношении и обращающихся на бирже опционов и фьючерсов, и внебиржевых деривативных контрактов по процентным ставкам, и других инструментов. По сообщению «Синьхуа», в новых правилах повышены резервные требования к капиталу банков для деривативов и, «по сравнению с действующими требованиями, установлены четкие стандарты относительно того, какие факторы риска должны быть приоритетными при каких обстоятельствах. Это снижает неопределенность, использовавшуюся некоторыми банками для занижения риска, которому они фактически подвергаются в своих операциях с деривативами».